Re: Нет дыма без огня

Митинг против мусорного полигона в Волоколамске
(По данным организаторов, пришло около 500 человек.)

В субботу, 14 апреля, под Волоколамском, в окрестностях свалки «Ядрово» снова воняло. В самом городе в дневное время суток тухлый щиплющий запах не ощущается, но в городе жителям и не разрешили митинговать. Площадь перед администрацией была в этот день оккупирована более важными экспонатами: накануне в Волоколамск привезли военную и гражданскую технику из Государственного военно-исторического музея. Протестовать выгнали «с душком» — за черту города, к памятнику героям-саперам «Взрыв».
Всего собирается больше тысячи человек. Полиции — два десятка, оцепляют площадку рядом с памятником.
Сегодня, 14 апреля, на свалку должны были перестать завозить новый мусор и начать дегазацию. Но совсем рядом с первым «Ядрово» уже подготовлено место для новой свалки!

Митинг состоял из двух частей: первая у памятника, вторая — непосредственно перед воротами свалки. Выступить мог любой — действовал принцип открытого микрофона.
— Только, пожалуйста, без политических лозунгов, — попросила ведущая. — Провокации нам не нужны, мы просто хотим жить в чистом районе без полигона. Понимаю, политику от мусора отделить тяжело. Но делу не поможет, если мы будем призывать кого-то закопать.
Вместо сцены был кузов небольшого грузовичка.

Первым слово дали Андрею Жданову — встретили аплодисментами и возгласами «Узник наш!». Жданов — прямиком из изолятора. Он провёл 14 суток в изоляторе за «действия, повлекшие создание помех функционированию объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры» (он участвовал в пробеге против полигона).

— Люди, которые нас охраняли в изоляторе, говорили: выходите и продолжайте делать свое дело! — сказал со сцены Жданов. — Давить на нас бесполезно. Мы не ищем никакой выгоды, мы просто хотим жить. И пугать нас бесполезно. Нужен наш бизнес? Забирайте! Сегодня в оцеплении стоит не волоколамская полиция. Потому что наша дышит с нами одним дерьмом.

— Наши жизни ничего не значат — такое ощущение, что освобождают землю от быдла, — говорит Мария. — Такая тяжесть от этого газа, как будто покойник дома. Я не говорю о запахе от свалки — потерпеть можно, не такие уж мы бояре. Но здоровье катится под откос.

Плакат «Закройте свалку и везите к себе свое дерьмо» держит Елена, он написан аккуратно прописью, приклеен на какие-то найденные дома палочки.
Жители Волоколамска жалуются, что особенно невыносимо дышать становится с десяти вечера до утра.

Алексей пришел на митинг с детьми — дочерью и сыном. Он кореной житель Волоколамска, работает водителем. У него самодельный плакат: на картонку приклеены фотографии — «Для Донбасса» — и фотография грузовиков с гуманитарной помощью, «Для Сирии» — с фотографией самолетов с гуманитаркой, «Для Волоколамска» — свалка. Дочь Алексея была в числе 80 детей, которые обращались в больницу в конце марта из-за отравления газом.
— Она уже четыре месяца не может перестать кашлять, — рассказывает Алексей. — Врачи диагноза так и не поставили, просто дали справку. Говорят, им запретили что-то писать про газ.
Со сцены, свысока, ведущие митинга увидели среди людей представителя Правительства Московской области Михаила Кузнецова.
— Вот этот человек в очках, куда вы уходите? Мы вас просим выйти на сцену!
Человеку в очках Кузнецову ничего не оставалось — под крики «Позор!» он поднялся на импровизированную сцену.
— Здравствуйте! Что вы хотели узнать? — удивленно и тихо спросил Кузнецов. Толпа лютовала. — Я только могу извиниться от имени власти, что свалка приносила вам столько бед и тревог. Мне очень стыдно за это.
— А что нам ваши извинения? — обессилено прокричала пожилая женщина в ответ.
На мэра города Петра Лазарева толпа отреагировала кардинально иным образом. Мэрам других городов о такой народной любви не приходится мечтать. Активисты помогли запрыгнуть ему на сцену.
— Мы с вами братья по несчастью, — обратился к жителям Лазарев. — Добьемся того, чтобы этой заразы у нас не было. Власти пытаются найти способы нам воспрепятствовать — не получится. Это уже край, отступать некуда.
Накануне в 5 утра в дом Лазарева пришли с обыском. Его привлекли свидетелем по делу о мошенничестве в особо крупных размерах.
— Они грязными руками рылись в белье — так противно, после них все перестирывать, — тихо рассказывает красивая блондинка с короткой стрижкой — и в медицинской маске.
— Вы боитесь?
— В девяностые Петра уже вывозили убивать — подготовили батареи, прорубь... Мне позвонили и сказали: «Сучка, позаботься о своих щенятах. Кобеля твоего мы уже завалили». После этого я уже ничего не боюсь...
Татьяна рассказывает:
— Вьетнамцы у нас открыли молочную ферму, Воробьев ходил пиариться. А сейчас там коровы дохнут! Французы приезжали, хотели открыть сыроварню. Когда узнали про наш полигон — выбрали другой район.
— В магазинах у нас стоят банки: люди скидываются, кто сколько может, на проведение экспертизы фильтрата. Я никогда не видела, чтобы Волоколамск был таким сплоченным, — говорит стоящая рядом Марина.
— А че о свалках писать? — возмущается крупный мужчина Сергей. — Все знают, что там … (безысходность — ред.). Что на нас положили большой и толстый.
На прошлом митинге была огромная растяжка «Путин, помоги». И что? Помог посадить наших активистов? Меня менты спрашивают: «Кто тебе платит?». А я не знал многих до этих протестов, с кем тут плечом к плечу стою. Я в Волоколамске провел всю жизнь. Мы детьми к Дыбинскому оврагу ходили гулять, костер разводили, воду из реки пили. А сейчас там рыба вся перемерла.
Сергея не останавливает формальное правило митинга молчать о политике.
— Нужно вонь эту поднимать. Люди думают: сходили на митинг — и все сразу изменится, — горячится Сергей.
— Ага, все такие простые, как трусы, — подхватывает женщина с волосами, собранными в хвостик. Сергей с ней здоровается. Оказывается, это Елена, воспитательница, которая была в детском саду у сына Сергея. — Мои дети уехали и не вернутся сюда.
— Мои тоже. А я еще держусь. И все равно все за Путина... — вздыхает Сергей.
— Кто за Путина? Я на помойке голосовала! — возмущается Елена.
Волоколамский район — самый низкий по явке на президентских выборах, на них пришли всего 44% жителей. Многие в этот день отправились протестовать к свалке «Ядрово»: установили не избирательную урну, а самую настоящую, и вбрасывали в нее бюллетени.

Митинг около «Взрыва» крестным ходом перетекает по обочине дороги к сквалке «Ядрово». До нее отсюда десять минут пешком.

Та, что помладше, рассказывает:
— Позавчера снова был выброс, у моего ребенка кровь пошла из носа, конъюктивит. Я не пустила его в школу, у него просто закрылся один глаз. Я вбежала к нему в комнату позавчера в 5 утра — мы забыли закрыть вторую дверь. Все окна закрыты, но из-за второй двери газ проник в коридор и его комнату. Сегодня у него закрылся второй глаз. Ребенок всегда здоровый был!
Чем ближе подходишь к полигону, тем острее ощущается тухлый запах. Митинг около «Ядрово» длился ещё два часа.
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/04/14/76179-eto-stoit-ne-nasha-politsiya-nasha-dyshit-s-nami-odnim-dermom

Продолжение 15 апреля
Протестующие против работы мусорного полигона «Ядрово» жители подмосковного Волоколамска перекрыли подъезд к полигону. Задержано около 10 человек, сообщает Интерфакс.
Denis Kunaev
@d_kunaev
Между тем, на «закрытый» ... Воробьевым полигон «Ядрово» сейчас не едут мусоровозы.
Потому что люди вышли, а не Воробьев приказал.
А Воробьев приказал разогнать людей. Потому что может.
Дегазация с точки зрения власти выглядит ровно как удаление людей с полигона твёрдых нетрудовых доходов «Ядрово». pic.twitter.com/UZTlEqnmau

По словам местных жителей, несмотря на все заверения властей, мусоровозы продолжают заезжать на территорию полигона.
Как рассказала «Новой газете» активистка, присутствующая у подъезда к «Ядрово», там сейчас находится около ста человек.
«Полиции даже больше, чем протестующих», — рассказал еще один активист.
https://www.novayagazeta.ru/news/2018/04/15/141009-mestnye-zhiteli-perekryli-proezd-k-poligonu-yadrovo

Вот так проходил митинг в Волоколамске. А наш глава администрации, в отличие от Волоколамского, сам готовит мусорный полигон