Губайлово


Взгляните на карту Красногорска. Практически в самом его центре находятся улицы Губайлова. Само Губайлово, видимо, доживает свой век с его деревянными домами, выходящими на Волоколамское шоссе - ныне улицу Ленина. Об истории села написано уже много. И всем известно, что оно гораздо старше самого Красногорска. Эти места и его окрестности активно обживались в тридцатые годы в связи со строительством оптико-механического завода, будущего КМЗ.


Первые поселенцы Губайлова, скорее всего черневские крестьяне, облюбовали для себя довольно удобное место. Сухая песчаная возвышенность, названная позднее Красной горкой, поросшая вековыми соснами, поднималась из низины, которая в давние времена была поймой Москвы-реки. Естественно, что здесь пролегла дорога, которую в древности называли Волоцкой. Она уходила на северо-запад на границу с Тверской и Новгородской землями.


Первые крестьянские дворы в этой деревне были поставлены между двумя речками. Где они теперь? Губайловцы вплоть до середины двадцатого века пользовались ими. Я еще расскажу о них. По всей видимости, первые дома появились справа от Волоколамки, если ехать из Москвы. Никаких официальных уличных названий когда-то в Губайлове не было. Линия домов называлась «порядок». Дом моих родителей стоял в середине первого порядка справа от дороги. По рассказам отца, там же был когда-то и дом моего деда. Так что у меня в Губайлове глубокие корни.


В начале XVII века и Чернево, и Губайлово, как известно, были пожалованы боярину Волынскому за участие в защите Москвы от поляков. В конце XVII века в Губайлове строятся церковь и усадебный дом. Так появляется село Губайлово-Знаменское.


Детский городок


Хочется вспомнить послевоенный детский городок. Война порушила все. | От скульптур остались обломки с торчащими прутьями арматуры, все деревянное растащили на дрова. Самое грустное чувство у меня, мальчишки, вызывала скульптурная группа, где дети, стоящие в кружок, играют в большой мяч, который у них над головами. Разбитые фигурки, неестественные позы, обломки рук, поднятые кверху...


Я обходил эти руины стороной, мне казалось, что они кричат. Целыми во всем городке оставались карусели, избушка сторожа и детская тоже гипсовая белая скульптура сразу за сторожкой. Она изображала кудрявого мальчика, в толстовке, подпоясанной ремешком, который опирался на высокую стопку книг. Говорили, что это детский портрет Ильича.


В годы войны много сосен спилили, и высокие пни были вместо скамеек. В детском городке в ту пору буйно разрослись кусты орешника. Городок тогда не имел ограждения, его территория была условной, и весь этот орешник считался общим достоянием. Кода орехи начинали зреть, и детвора, и взрослые прочесывали заросли орешника вдоль и поперек. Затянуть потуже ремень или резинку и набить запазуху орехами, даже не спелыми, было обычным делом. И к августу, когда ядро ореха заполняло всю скорлупу, на кустах мало что оставалось. Голодное детство сохранилось в памяти навсегда.


В первые послевоенные годы городок являл собой довольно печальную картину. Через него были протоптаны самые разные дороги. Брусчатовские и черневские шли через детский городок в сторону заводской проходной, губайловские напрямик через футбольное поле кратчайшим путем тоже шли но КМЗ.


А потом началось возрождение...


Восстановление детского городка проходило в несколько этапов. Первый случился в начале пятидесятых. И год от года он становился все лучше и лучше. Семьдесят лет я хожу сюда сначала с детьми, потом с внуками, а иной раз один. И всегда сердце у меня замирает от встречи с детством.


Стадион


А совсем рядом с городком наш стадион. Около него была водокачка, и туда люди ходили за водой. Взрослые говорили, что во время воздушных тревог на стадион бегали прятаться в укрытие. На первых порах он мне запомнился тем, что в низине лежало ровное поле, поросшее пятнами травы. Наискосок это поле пересекала хорошо утоптанная тропинка, по которой мы ходили. Тут же паслась корова, под ноги попадались сухие коровьи лепешки.


Когда-то на месте стадиона был довольно широкий овраг. С одной стороны от улицы Пионерской по склону спускались красивые старые сосны, склон напротив был изрыт какими-то ямами, среди которых рос густой орешник. Через этот овраг рядом со стадионом была проложена мощеная булыжником-дорога от Волоколамского шоссе к центру города.


Все изменилось через несколько лет. Стадион огородили, и он перестал быть проходным двором, коровы здесь больше не паслись. Вокруг поля были поставлены скамейки, сначала в два ряда, а затем была оборудована настоящая трибуна в несколько ярусов, поскольку на стадионе стали регулярно проводиться футбольные матчи. Хочется напомнить, что в 1948 и 1949 годах футболисты КМЗ стали чемпионами Московской области. Кроме цеховых и районных команд, здесь нередко играли и команды мастеров. Народ пошел, появились ярые болельщики. В городе всех футболистов знали в лицо.


Поблизости от футбольного поля появились и другие спортивные площадки: волейбольная, баскетбольная, городошная и позднее теннисная. Чтобы сыграть партию в волейбол, надо было выстоять очередь. От желающих не было отбоя.


На городошной мужики сражались до темна. И долго разносился лязгающий звук ударов деревянных бит, окольцованных металлом. Играли только взрослые, у пацанов таких бит не водилось, да и не по силам они были нам. Мы были зрителями и дружно хлопали удачным броскам.


С приходом морозов футбольное поле превращалось в каток, и этот праздник длился всю зиму. Надо льдом зажглись яркие лампы, закрепленные на тросах. И вот тебе бесплатное катание до десяти часов вечера. Лед заливали водой из шланга вручную. Эту работу доверяли только одному-двум умельцам. Ледяное поле чистили вручную широкими лопатами-скребками, и добровольцев, надо сказать, находилось немало.


В пятидесятые годы на катке открылась раздевалка. Кончилось время, когда свои ботинки или валенки оставляли на снегу. Теперь за 20 копеек пусть в тесноте при тусклой лампочке можно переодеться, надеть коньки и на лед. У счастливчиков уже появились спортивные костюмы, и, конечно, первыми модницами были девчонки. А еще на катке звучала красивая музыка.
Новогодняя елка на льду вся в огнях превращала наш каток в сказку. Гремела музыка, молодежи море, происшествия были редкостью. Наше послевоенное детство так просто было осчастливить.


Событием стали всесоюзные чемпионаты по конькобежному спорту. Разумеется, крытых искусственных катков тогда не было, и спортсмены бегали о льду на открытом воздухе. Наш стадион чем-то приглянулся организаторам,  они устраивали здесь соревнования разных уровней. Говорили, что красногорская вода из артезианской скважины дает быстрый лед. Здесь мы увидели многих знаменитых мастеров тех лет, в том числе даже рекордсменов и чемпионов мира.


Война


Первое, что осталось в памяти о войне, - суматоха в доме, переезд в какое-то новое жилье, перетаскивание мебели, крики взрослых. Это после ого, как разбомбили наш дом. Еще смутно помнится, как садились в автобус заталкивали туда какие-то вещи. Было тесно, кто-то плакал. Это наш детский сад отправляли в эвакуацию в Егорьевск. Но там мы пробыли недолго.


Хорошо помню, когда мы вернулись, нас переселяли из одной квартиры в другую, пока мы не остались в пустом доме в Губайлове, хозяева которого уехали в Новосибирск. Помню пушки в детском городке, штабеля торфа, сушившегося на солнце, соседа портного, который целыми днями шил шинели, а меня учил шить погоны, очереди в магазинах, где номер писали химическим карандашом на ладони, и много чего еще.


Война приближалась, и город готовился к обороне. Прошло семьдесят с лишним лет, но остатки разных оборонительных сооружений еще встречаются. От улицы Полевой в Губайлове, через лес, в сторону Красногорской платформы тянется цепочка ям, обвалившихся и заросших мелколесьем. В 41 -м здесь были противотанковые надолбы. Они представляли собой частокол в метр высотой из толстых сосновых бревен, зарытых глубоко в землю. Сосны валили здесь же в лесу.


Траншеи и рвы копали в окрестностях и в самом городе. Длинная траншея была выкопана между Губайловом и детским городком, она упиралась одним концом в болото, другим в улицу Маяковская. На окраине Брусчатого поселка параллельно улице Линейной (ныне улица Народного ополчения) по направлению к Волоколамскому шоссе от плотины был отрыт глубокий противотанковый ров. Во многих местах были устроены пулеметные гнезда с бетонными колпаками (производство завода «Стандартбетон»).


Конечно, я упомянул далеко не все из того, что было сделано на рубежах обороны, а лишь то, что в памяти осталось из детства о тех местах, где мы, к счастью, только играли в войну. Но и по-настоящему война тоже зацепила город. Были жертвы бомбежек на территории завода, бомбы падали и в Губайлове. Одна из них разрушила и наш дом.


Врага отогнали, и оборонительные сооружения не стали больше нужны. Постепенно на дрова разобрали надолбы, растащили бревенчатые накаты землянок, разровняли окопы и траншеи, что проходили по огородам. Когда стали копать наш огород, сравняли с землей и мой окопчик, в котором запомнилась мне ночь с прожекторами. В 45-м война кончилась, и наконец, пришло утро Победы. В этот день я запомнил плачущих и смеющихся женщин...


В войну мы теперь только играли. О ней напоминали несколько разбитых домов в Губайлове да пленные немцы и японцы, которых можно было встретить на стройках в городе. Группа немцев строила мост через ручей, который пересекал нынешнюю Пушкинскую улицу в Губайлове. Сначала мы подходили к ним с опаской, потом привыкли и устроили обмен «товарами». Как известно, всякая мирная жизнь начинается с торговли и обмена, даже у пацанов. Охранники не мешали, немцы были доброжелательны, нам было страшно интересно. В обмен с нашей стороны шли зеленые твердые помидоры, пучки морковных хвостиков и прочая незрелая огородная зелень (зрелую ели сами), с немецкой -пуговицы от мундиров, значки, свистульки и разные нехитрые поделки.


Детская память коротка на горе и обиду, война стала забываться. Но однажды она огрызнулась и даже укусила до крови.


В нашем любимом Ивановском пруду, где летом ребят было как головастиков в болоте, случилась находка. В той части пруда, где было много водорослей и где не купались, случайно нашлись следы прошедшей войны. И неудержимые пацаны бросились в эти водоросли. Ныряли и доставали снаряды разных калибров, гранаты, ракетницы, пулеметные ленты с патронами и даже винтовку. Откуда взялось в нашем пруду это оружие, нас не интересовало. Мы начали его активно изучать, разбирать и использовать. Пошел обмен «игрушками», все стали специалистами по пороху, который в мешочках доставали из снарядов.


Желтый порох в виде цилиндров горел медленно и дымно, блестящий, серый, мелкий, как ромбики, вспыхивал мгновенно. И это было видно по нашим опаленным бровям, ресницам и чубчикам. Поначалу от этих разборок боеприпасов никто серьезно не пострадал, возможно оттого, что они отсырели в воде и не взрывались. Зато они хорошо срабатывали в кострах. Здесь же на берегу мы разводили костерок, в него бросали кучу патронов, и начинался фейерверк: патрон взрывался, пуля с визгом летела неизвестно куда, мы прятались за деревьями.


И все-таки подобные «подвиги» без тяжелых последствий не обошлись. В моем арсенале было два небольших снаряда, размером со школьный круглый пенал. Мы решили их не разбирать, а взорвать в костре. Три приятеля от десяти до двенадцати лет пошли в лес, положили снаряды в огонь, который развели в яме от осыпавшейся землянки, спрятались за деревьями и стали ждать. Через некоторое время что-то резко дважды щелкнуло. И все. Ждем. Самый нетерпеливый из нас говорит, что все отсырело и взрыва не будет, и он вышел из укрытия. Оба снаряда взорвались один за другим. Борька упал. Мы подбежали к нему - живой. Парень уцелел чудом.


Другому повезло меньше. Мы разбирали гранату, ее владельцем и главным специалистом по разборке был мальчишка из ремесленного училища лет четырнадцати. Его мать подошла к нам и попросила сына отнести к ручью тазик с бельем. Гранату он взял с собой. Через несколько минут мы услышали взрыв. Я увидел, как он с мокрой тряпкой на лице бежит в сторону детского городка, а на дороге за ним остаются крупные капли крови. Взрослые сказали, что он добежал до поликлиники, но лишился глаза и нескольких пальцев. Недолго мы «воевали», через пару дней милиция прошла по домам и все отобрала. Мне жалко было расставаться с ракетницей, так похожей на большой пистолет.


Красногорье №20
В.Н. Артемьев

                                            Окончание следует