admin | 30.11.2010

Красногорье: Республика Бруски

(от Админа: По мне - самая интересная статья в новом номере Красногорья. Узнал, например, откуда пошло название "Козловки" или почему говорят не "брусковый", а именно "брусчатый". Апплодирую автору стоя. Настоящий краеведческий ликбез)

Брусчатый поселок, в сегодняшней классификации микрорайон №10, является ровесником города. Масштабное освоение территории, расположенной между речкой Банькой и Волоколамским шоссе, на которой разместился поселок, началось в середине 30-х годов в связи со строительством нового завода и необходимостью обеспечения жильем его рабочих и служащих. Строительная программа предусматривала возможность относительно быстрого возведения недорогих однотипных домов.

Сразу в нескольких районах будущего города были построены 8-квартирные двухэтажные дома из бруса, отштукатуренные, с лоджиями, канализацией, водопроводом и печным отоплением.

Однако название, отражающее материал, из которого были сделаны строения, закрепилось только за домами в районе нынешних улиц Народного ополчения и Парковой, хотя точно такие дома выросли в поселке пятисотого завода у платформы Красногорской, а также на «Стандартбетоне» (бывшем «Цеммаше», нынешней «Бецеме» – прим. автора). Более того, их обозначение как коттеджи также закрепилось только за домами на Брусчатом поселке.

Когда согласно постановлению президиума областного исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за №1522 от 4 августа 1934 года окончательно определилась граница Красногорска2, поселок на горке недалеко от речки Баньки был лишь в проекте. Основное строительство здесь развернулось в конце 30-х годов. К моменту присвоения Красногорску статуса города (1940) на Брусках за три года было возведено около 50 домов.

Новый поселок занял полосу между лесом и черневским полем протяженностью около километра. Улица, проходившая вдоль поля, получила название Линейной, а около леса – Парковой. Сейчас сложно сказать, почему Линейная получила такое название. На участке от дома №7 до №18 она действительно представляет прямой отрезок. Однако если учесть, что собственно городом к 1940 году считалась небольшая территория, ограниченная речкой Банькой, Волоколамским шоссе и Линейной улицей, то возможно в названии отразилось именно ее положение – граница города в северо-западной его части. Дома, стоящие между двумя улицами, стали называться Центральным проездом. Дома у перекрестка Волоколамского шоссе и нынешней ул.Народного ополчения получило для своих нужд ремесленное училище (РУ (ПТУ) №4). Здесь были его общежития и жили сотрудники. Отсюда и название – Ремесленная.

Первые дома на Брусчатом поселке можно условно разделить на три типа. Одни из них выполнены из деревянного бруса, другие – щитовые. Оба типа имеют незначительные отличия как во внешнем виде, так и во внутренней планировке. Третий тип – дома из шлакоблоков, засыпные. Они расположены обособленно и представляют из себя кварталы, разделенные сегодня проезжими дорогами, одна из которых проходит перед Музеем антифашистов, вторая от дома №5а по Народного ополчения до дома №5а по улице Парковой. Первый квартал деревянных щитовых и бревенчатых домов, стоящих на краю горки, начинавшийся от домов №1 по Народного ополчения и Парковой улице, расположен стройными рядами.

 Центральный проезд разделяет этот квартал на две равные симметричные части. Однако сегодня улица Центральный проезд почти «не читается». Она заросла деревьями, заставлена «ракушками», здесь нет даже асфальтовой дорожки. Как следует из технических паспортов строений, именно в этой части находились и находятся самые «древние» дома: №1 и 2 по ул.Народного ополчения и №9 по Центральному проезду. Они были построены в 1937 году. И самый старый, снесенный в середине 90-х годов, дом №8 1936 года постройки.

Другая группа домов из бруса в плане напоминала «каре». Они первоначально огораживали пространство внутреннего двора, где некогда играли дети, располагались небольшие огороды, цветники и сараи. «Каре» было застроено после войны. Бывший внутренний двор сегодня занимают: детский приют, два бывших общежития и шесть домов по Центральному проезду, стоящих за нынешним домоуправлением. Эти кирпичные дома образуют еще одно внутреннее «каре» и имеют двор-площадку.

Третий квартал типовых домов из шлакоблоков расположен на территории между зданием Музея антифашистов и Волоколамским шоссе. Это как раз те дома, которые были переданы ремесленному училищу. Ремесленная на сегодняшний день самая короткая улица с единственным и последним домом на ней. Кстати, дом №8 по этой улице – самое высокое (трехэтажное) здание на старом поселке.

Брусчатый поселок имел свою котельную, которую снесли, а на ее месте в 1970 году построили здание фабрики художественной галантереи и химчистки.

Основной артерией, связывающей поселок с центром города, стала пешеходная дорога. Она шла через парк, по склону холма к Лесной улице, и выходила к старым баракам бывшего цеха №25, в одном из которых сегодня по-прежнему размещается столярное производство, поднималась к домам №147 и 148 на Первомайской улице и далее подходила к знаменитому образцовому дому №141. Эта дорога имела собственное название – «Козловка». Как это часто бывает, народная молва отразила в названии главное – имя ее создателя, домоуправа Сергея Александровича Козлова. Сам он жил в доме №146, а место его работы, домоуправление, находилось на Брусчатом поселке в доме №10 по Центральному проезду. Его стараниями в 50-х годах дорога была обустроена. В благодарность сначала жители Брусчатого поселка, а вслед за ними и остальные горожане стали называть дорогу «Козловской», а потом просто «Козловкой»5. Она существует до сих пор, правда, проход по ней стал затруднен. На самой горке она упирается в забор нового коттеджного поселка «Лесная сказка»6.
«Хороший, веселый был человек Козлов, – вспоминает Мария Осиповна Генералова. – Как-то встретились с ним, спрашиваю, где он работает теперь. Он отвечает: в ТБ. А я не знаю, что за организация такая и говорю: что такое ТБ? Он смеется: это когда все время говорят: ты бы сделал, ты бы пошел…»7. Последний деревянный коттедж на Брусчатом поселке был сдан в эксплуатацию в год присвоения Красногорску статуса города и за год до начала войны.

Война пришла на красногорскую землю уже в августе 1941-го. 5 августа был совершен первый налет немецкой авиации. Траектория падения бомб прошла через черневское поле, Брусчатый поселок, парк, детский городок. Одна из них угодила в самый центр одного из «каре», в районе нынешних домов №23 и 26 по Центральному
проезду.

Среди жителей поселка никто не пострадал. Воронка долгое время служила детям для игр. Зимой на ее склонах катались на санках. Другая бомба попала на территорию завода №69 им.В.И. Ленина, в одно из защитных сооружений, где прятались люди. Погиб 21 человек. Среди старожилов-красногорцев бытует такая история: бомбардировка для немцев была неудачной потому, что летчик принял отблески стеклянных теплиц за крыши завода8.
Война видоизменила ландшафт прифронтового города. И по сей день в парках можно видеть остатки земляных укреплений: окопов, траншей и рвов. Один из противотанковых рвов был вручную выкопан вдоль ул.Линейной. Его расположение почти совпадало с сегодняшней улицей Кирова. Остатки рва можно видеть еще и сегодня в начале улиц Кирова и Оранжерейной.

С приближением фронта и эвакуацией завода в Новосибирск жизнь в городе замерла. Трудные осень и зима, многочисленные идущие на запад воинские части привели к запустению. Весной 1943 года несколько пустовавших домов на Брусках были переданы лагерю военнопленных №27. В домах №14 и 15 по Линейной и №10 и 11 по Парковой улицам разместилась Центральная антифашистская школа для военнопленных (ЦАШ). В ее стенах в процессе учебы и политико-воспитательной работы происходила смена жизненных ориентиров у военнопленных различных национальностей: немцев, австрийцев, итальянцев, румын, венгров, чехов, словаков и др. Школу окончили более 6 тыс. человек. Все они стали бойцами идеологического фронта9. Школа просуществовала до 1946 года. В документах Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД (с 1946 года – МВД) СССР территория, обнесенная забором и колючей проволокой, на которой располагалось 5 коттеджей, именовалась «Объектом №40».

К осени 1945 года в связи с возвращением завода из эвакуации и увеличением числа работающих на нем жилая площадь вновь стала остро востребована. Руководство предприятия неоднократно обращалось к руководству лагеря №27 НКВД СССР с просьбой освободить занимаемые им помещения. К слову сказать, он не был в долгу перед городом и заводом. Взаимоотношения сложились вполне партнерские. Лагерь в течение всего послевоенного времени курировал Линейную улицу прежде всего в уборке и благоустройстве. Для этого привлекался контингент военнопленных. Но не всегда эти отношения были безоблачными. В документах горсовета отмечены случаи, когда руководство лагеря с прохладцей воспринимало общегородские мероприятия.

После войны территория «Объекта №40» недолго оставалась без жителей. Уже осенью 1946 года здесь поселились немецкие специалисты со своими домочадцами – рабочие и инженеры с завода «Карл Цейсс» из города Йены. Для оказания технической помощи на завод №369 прибыли 107 специалистов. Их вместе с семьями (всего 297 человек – прим. автора) поселили на «Объекте №40». Одно из зданий бывшего комплекса ЦАШ (в то время дом №59, сегодня дом №15 по Народного ополчения – прим. автора) было отдано им. Здесь проходили учебные занятия для детей, а также заседания антифашистского актива. Спецобъект как поселок для немецких специалистов функционировал до 1952 года, когда немцы покинули Красногорск.
«Поселение рядом с Брусчатым, металлическая забор-сетка, рассада по шнуру. Зеленый горошек нельзя рвать, – вспоминает Галина Петровна Туманова. – Женщины в брюках летом и зимой к большому удивлению наших жителей. Не носили валенок, катались с ледяной горки на радость детворе. Я была поражена (мне исполнилось около пяти лет), как ловко брюки сидели на стройных высоких чужих тетеньках, и как только чуть повзрослела (около 14 лет), сама ушила шаровары и переделала их в брюки. До сих пор люблю брюки, ношу их чаще, чем юбки, считая, что они мне идут.

Моя мама работала с личными делами военнопленных и всегда говорила, что люди за забором с нетерпением ждут разрешения выехать домой на Родину. Мы им сочувствовали, понимая, что где-то наши пленные тоже томятся и жаждут увидеть родных. Один из военнопленных, повар на кухне, имени его я не помню, называл маму Валья. Он был очень педантичен и аккуратен, готовил хорошо. Военнопленные портные отлично шили – пиджак на маме сидел, как влитой. В этом же лагере одну из руководящих должностей занимал мой дядя, офицер – Федор Кузьмич Мартынов. Мама работала с сентября 1947 по сентябрь 1951 года, затем мы переехали в Истру. Эти картинки моего детства отчетливо сохранились в памяти, хотя прошло полстолетия! Почему именно они? Ведь столько другого, более важного, забыто!

Я перебираю имена, когда-то называемые мамой, но что конкретно с ними связано, не знаю: Пауль, Вольф, Вильям, Рауль, Ганс, Вальтер, Вульф. Возможно, моя детская память исказила некоторые непривычные имена….»10. «Граждане Германии, – как отмечает наш земляк Л.В.Веселовский, – выделялись манерами, одеждой и ходили по городу, в основном, группами. В первое лето после приезда, когда мужчины появлялись на улицах в шортах, это вызывало у одних удивление, у других – возмущение. Они стали постоянными покупателями «Гастронома», так как коммерческие цены были им по карману. Из Красногорска регулярно отправлялись продовольственные посылки в Германию».

После отъезда немцев в доме №15 последовательно размещались: общежитие завода, восьмилетняя школа №6, затем снова общежития завода и ГПТУ №4. А небольшое одноэтажное деревянное здание, стоящее рядом, в котором сначала находилась спецкомендатура объекта, просуществовало до середины 80-х годов. До последних дней его занимало домоуправление одного из жилищных участков Брусчатого поселка. Интересно отметить, что с закрытием зоны антифашистской школы и поселка немецких специалистов название «Объект №40» перекочевало в наименование проектируемого квартала, расположенного на противоположной стороне Линейной улицы. Это дома из силикатного и красного кирпича (сегодня дома №33-38 по ул.Народного ополчения – прим. автора.)

В апреле 1948 года горисполком утвердил мероприятия по строительству новых жилых домов и благоустройству. КМЗ должен был произвести работы на сумму 1800 тыс. руб. и ввести в эксплуатацию 2000 кв. м. жилой площади, в том числе на Брусчатом поселке построить два 12-квартирных дома и закончить еще три таких же12. Для этого использовался в том числе местный материал – «теплый бетон» (специальный состав цемента с включением шлака – прим. автора). В 1949 году появилось несколько домов внутри «каре» второго квартала, во дворе между домом №10 по Линейной улице и домами №8 и 9 по Парковой. Их строительство производилось силами военнопленных, обитателей красногорского лагеря. Партии пленных приходили сюда из зоны, расположенной на Теплом бетоне.

28 апреля 1949 года газета «Красногорский рабочий» сообщала жителям города о введении в строй еще одного кирпичного дома (сегодня дом № 22) по Центральному проезду, правда, умолчав о том, кто его построил. Однако местные жители не только знали об этом, но и помнили многочисленные контакты с пленными. Из документов лагеря военнопленных доподлинно известен такой случай. «Во время охраны военнопленных на рабочей точке «Брусчатый поселок» 31 мая 1949 г. в 11 часов дня, – говорилось в донесении начальника лагеря №27, посланном в МВД, – в результате нарушения устава караульной службы рядовым Крутовым Денисом Маркеловичем произошло огнестрельное ранение из автомата Крутова (палец левой руки) и Филиппова Бориса (9 лет), проживавшего на Брусчатом поселке (в живот одной пулей)». Мальчик был доставлен в больницу и прооперирован. Из документа также известно, что на 1 июня 1949 года его состояние было удовлетворительным13. «Мы с братьями жили рядом со стройкой, в доме №8 по ул.Народного ополчения, – вспоминает Борис Тимофеевич Филиппов. – Мы часто ходили смотреть на работающих немцев. Этому охраннику иногда приносили что-нибудь поесть. Помню, если на одной дороге встречались немцы и японцы, то у них возникали даже драки. Не любили они друг друга…».

1949 год примечателен еще одним событием. В ходе благоустройства Пионерской улицы решили перенести от парка и стадиона торговые точки и другие палатки. Так, закусочная треста столовых оказалась на Брусках15. По данным городского архива в 1949 году на Брусчатом поселке жило около 6 тыс. человек. В это число входили главным образом сотрудники завода №369, учащиеся ремесленного училища, семьи немецких специалистов и сотрудники лагеря для военнопленных.

Особая строительная активность на Брусчатом поселке началась в 50-х годах. Уже в ноябре 1951 года КМЗ отвел участок под 10 двухэтажных шлакоблочных жилых домов17. В начале следующего, 1952 года вновь рассматривался вопрос жилищного строительства на Брусках. КМЗ разрешил построить два 12-квартирных шлакоблочных дома18, а уже решением горсовета от 13 июня было предусмотрено строительство социального объекта в поселке – промтоварного и продуктового магазина на Парковой улице19. Коренные жители помнят его под номером 15. Его появление было как нельзя кстати. До этого момента на Брусках существовал только магазин заводского ОРСа, находившийся в здании нынешнего музея и обслуживавший в основном жителей спецобъекта.
«Мама иногда посылала меня в магазин, – рассказывает Светлана Борисовна Чертилова, – а я была очень стеснительная. Придя в магазин, молчала, когда протягивала деньги. Продавщица думала, что я немка, и давала мне всегда хлеб, хотя мама заказывала что-то другое. Ошибка выяснялась, когда я снова приносила хлеб, и мама шла разбираться».

Основная масса жителей поселка отоваривалась далеко от дома, в магазинах города и на рынке. А еще выручало личное подсобное хозяйство, особенно в первые послевоенные голодные годы. Как и во время войны, жители продолжали устраивать огороды на свободных участках возле дома. Брусчатый поселок ничем в этом смысле не отличался от других районов. Но свободные площади в непосредственной близости от дома и рядом расположенный парк давали жителям Брусков преимущества по сравнению с теми, кто проживал в центральной части города. Особенно это обстоятельство оказалось полезным, когда отменили карточную систему. С 16 декабря 1947 года открывалась свободная продажа продовольствия и промтоваров населению.

Цены на продовольствие в так называемом 1-м поясе (на определенной территории – прим. автора) устанавливались следующие (за килограмм в рублях и копейках): хлеб ржаной – 2-80, хлеб пшеничный из муки 2 сорта – 4-00, пшено толченое 1 сорта – 5-50, макароны из муки 1 сорта – 9-00, сахар-рафинад – 13-50, мясо говяжье 1 сорта – 28-00, масло сливочное соленое высшего сорта – 62-00, масло подсолнечное рафинированное не расфасованное – 28-00, рыба судак 1 сорта – 10-50, сельдь каспийская бочкового посола – 17-00, соль молотая – 1-60, молоко цельное (1 литр) – от 2-50 до 3-50, яйцо столовое (десяток) – от 10-00 до 14-00, водка особая московская (0,5 литра) – 60-00.

Платье женское из кашемира стоило – 77 руб., платье женское из шерстяного крепа – 510 руб., костюм мужской двойка из трико, полушерстяной ткани – 430 руб., костюм мужской из бостона – 1 400 руб., полуботинки мужские на кожаной подошве и туфли женские – 260 руб., галоши резиновые мужские – 45 руб., коробок спичек – 20 коп., мыло туалетное (100 г.) – 4 руб.20 Несложно представить реакцию жителя Брусчатого поселка, если учесть, что средняя заработная плата рабочего завода №369 составляла от 500 до 1 000 руб.

В попытке свести концы с концами и как-то сэкономить жители поселка шли на нарушения правил и законов. Об этом часто сообщала местная газета. В статье «О незаконных порубках в парке» говорилось: «Нашли виновного. Им оказался рабочий Красногорского завода С.Я.Агафонов, проживающий на Брусчатом поселке д.37, кв.3., у него обнаружена сосна, спиленная в парке. В.И.Комаревцев (Брусчатый поселок д.38, кв.4) систематически обрубает на деревьях кору, ветки, спилил около квартиры целую сосну. На всех преступников были составлены акты и направлены в районное отделение милиции. Суд приговорил последнего к штрафу в 100 руб. и году принудительных работ».

Вопросами организации быта жителей поселка занимался жилищно-коммунальный отдел Красногорского механического завода. Он уделял большое внимание благоустройству жилищ рабочих и служащих. Но и сами жители поселка не оставались в стороне. Большие надежды на помощь в решении этих вопросов они возлагали на своего представителя в структурах городской власти. 3 декабря 1947 года в состав кандидатов в депутаты районного Совета депутатов трудящихся по округу №5 (Брусчатый поселок) был зарегистрирован Алексей Иванович Морозов – секретарь Красногорского городского комитета ВКП(б).

В 1948 году в городе навсегда замолчал заводской гудок. Он будил жителей по утрам с 1926 года. Отныне приходилось ориентироваться по часам, весьма редкой и дорогой для многих жителей вещью. Зависть вызывали владельцы трофейных наручных часов, в домах тикали часы-ходики. Купить или обменять их можно было недалеко от поселка. В самом начале «Козловки» несколько послевоенных лет действовал «черный» рынок.

В 1953 году на территории поселка появилось одно из первых промышленных предприятий. Исполком Красногорского горсовета принял решение «О выделении земельного участка для размещения автоколонны №49 площадью до 1,5 га». До этого времени территория, непосредственно примыкающая к Волоколамскому шоссе, принадлежала бывшему кирпичному заводу, который в свою очередь расположился на части старого кладбища. Сейчас здесь ЗАО «Знаменское». В этом же году исполком принял решение «Об отводе спец. РУ №4 (позже ПТУ №4) Министерства трудовых ресурсов земельного участка под строительство двух зданий и производственного корпуса до 1 га на юго-восточной части Брусчатого поселка». В соответствии с ним в доме №4 на Ремесленной улице разместились курсы шоферов ГПТУ №4, а в доме №2 – восьмилетняя школа. Этот дом впоследствии занимали общежитие ГПТУ и призывной пункт горвоенкомата. В 60-х–70-х годах на ул. Ремесленной был учительский дом (в период перестройки в нем на первом этаже размещался кооперативный магазин «Татьяна», дом снесли в начале века – прим. автора.). В нем жили: директор училища Билибин с женой Лидией Васильевной – учительницей русского языка, работавшей в школе №6 здесь же на поселке; сам директор школы №6 Иван Дмитриевич Андреев; учителя школы Любовь Васильевна Родионова, Надежда Чинулаева и Анатолий Гаврилович Аторин; заведующий гороно Кахельник. Среди жителей дома встречались и «чужаки», например, директор совхоза «Победа» Истринского района с семьей.

В связи с появлением новых домов возросла нагрузка на коммуникации. Особые проблемы вызывало отопление. В 1954 году горисполком, в срочном порядке рассмотрев состояние отопления жилых домов КМЗ на Брусчатом поселке, признал его неудовлетворительным. «В котельной Брусчатого поселка, – говорилось в постановлении, – из 9 котлов 2 вышли из строя, а 5 требовали замены. В результате в квартирах, удаленных от котельной, была низкая температура – 8-12 градусов. Оказалось, что своевременно не был произведен ремонт бойлеров, а котельная завода подает пар только в 0,5 атмосфер и ниже».

Жильцы боролись с холодом традиционно, используя печи, имевшиеся в домах, и при случае за дровами, как мы уже говорили, наведывались в близлежащий лесопарк.

В середине 50-х строительство жилья на Брусках, как и в других местах города, продолжалось. Осваивалась территория на противоположной стороне ул. Линейной. В октябре 1954 года исполком отвел земельный участок на Брусчатом поселке КМЗ для строительства двухэтажных деревянных рубленых жилых домов. Проектирование и строительство зданий, которые должны были занять часть черневского поля с противотанковым рвом, предусматривалось генеральным планом развития Красногорска. 50-е годы по праву можно считать строительным бумом. В различных районах возводились жилые дома в 4-5 этажей. Разрабатывались проекты также для Брусков.

Проектное задание формулировали специалисты завода отдела 48, начальником которого был Коваленко. Постройка деревянных домов связывалась с необходимостью переселения 1917 рабочих и служащих завода, проживающих в бараках по ул. Речной (дом №3) и на Теплом бетоне (барак №25), подлежащих сносу. Проектировщики учли преимущества места и возможность подключения домов к системе отопления от имеющейся на Брусчатом котельной, правда, при этом предполагалось, что для достижения нормального горячего водоснабжения необходимо дооборудовать котельную еще одним котлом. А вот холодное водоснабжение обеспечивалось насосной станцией. История сохранила имена авторов проекта квартала №74 (сегодня это дома в границах от проезда между ЗАО «Знаменское» и школой №3, ул. Кирова, Народного ополчения и проездом от больницы до магазина «Радуга» – прим. автора). Ими были архитектор завода Павел Иванович Нестеров (на тот момент проживающий в бараке №19 на Теплом бетоне – прим. автора) и старший инженер-проектировщик Григорий Ильич Хмелевский. Проектное задание ими подготовлено в декабре 1955 года.

Проект реализовывался в режиме самостроя, когда рабочие завода сами участвовали в строительстве. 12 июня 1957 года завод выступил застройщиком и заказчиком на проектирование семи двухэтажных 8-квартирных зданий по ул. Линейной. Заявление от имени завода подписал начальник ОКСа Коваленко. Предпочтение этого типа домов связано с тем, что после постройки в 1956 году шести подобных домов завод располагал наличием стандартных деталей, обеспечивающих по его расчетам возможность строительства еще 7 домов типа Б-8-50ц. Было расчищено место от частной застройки: сараев, складов. Во внутренней части квартала предусматривалось устройство сквера с посадкой декоративных деревьев. Подобный вариант домов был достаточно прост по тем временам: ленточный фундамент, кирпичный оштукатуренный цоколь, стены из бруса 15х15 см, от-делка помещений – сухая штукатурка (также местный материал – прим. автора), дощатые полы из шпунтованной доски под покраску. В санузлах использовалась метлахская плитка по гидроизоляции и масляные панели. Крышу покрыли волнистым асбестовым листом, в народе называемым шифером. Согласно плану, дома оборудовались радиоточками и коллективной антенной для телевизоров. Общая жилая площадь составляла 2 121 кв. м.

Разрешительное письмо, выданное Московским городским исполкомом №207/1668-0 №3 от 5 июня 1957 года, еще до начала строительства обязывало КМЗ как застройщика:
«1. Представить на утверждение в Архитектурно-планировочное управление г. Москвы проект застройки, озеленения и благоустройства земельного участка, эскиз ограждения и технические проекты всех жилых домов.
2. Представить в Отдел природной зоны г. Москвы генеральный план земельного участка в масштабе 1:500.
3. Получить в Госархстройконтроле г. Москвы разрешение на право производства строительных работ.
4. Зарегистрировать строительство в Коммунальном отделе Красногорского Горисполкома и в Красногорском Горотделе Управления милиции Московской обл.».

Существенным условием проекта являлось ограждение, озеленение и благоустройство земельного участка, строительство дорог и тротуаров с их озеленением, а также устройство всех коммуникаций, которые должны быть закончены до ввода жилых домов в эксплуатацию.

Строительная эпопея 50-х годов на Брусках приоткрывает тайну названия поселка. Именно в этот момент произошли изменения в написании и звучании названия поселка. Проектировщикам благозвучней показалось название Брусчатый, а не Брусковый поселок. Проектные документы того времени сохранили следы трансформации названия поселка. На одних и тех же чертежах встречаются одновременно оба названия.

Красногорск пятидесятых был больше городком, нежели городом. Бруски наглядно демонстрировали это. Здесь соединялся городской и деревенский быт. На улицах тихо, оживление утром и после рабочего дня. Небольшие дома с палисадниками и грядками и с многокомнатными коммунальными квартирами, печи с дровами и телевизоры. Печи топили редко. В основном перед праздниками для выпечки пирогов. А в будни на них стояли примусы, керосинки, на которых готовили. Для хранения дров рядом с домами были сараи, в них, несмотря на запреты, жители держали кур, коз и свиней. В квартирах двухстворчатые шкафы для одежды, комоды для белья, буфеты с резными дверцами и стеклом для посуды, напитков (дизайн по образу трофейной мебели – прим. автора), этажерки для книг, диваны с мягкой обивкой и со спинкой, венские стулья и металлические никелированные кровати. Телевизоры, как и радиоприемники, в квартирах жителей поселка были редкостью и подлежали обязательной регистрации. По данным городского архива известно, что на 1 марта 1959 года на учете в предприятии связи района стояло 14 367 радиоприемников и 17 901 телевизор28. (На 7 мая 1951 года зарегистрировано 170 телевизоров – прим. автора). Просмотр телевизора – одна из наград для детей того времени. Чтобы посмотреть телевизор, они договаривались с хозяином аппарата и вместо него в течение оговоренного времени мыли подъезд или убирали лестничную площадку.

В 1955 году горисполком по просьбе жителей поселка организовал внутригородской автобусный маршрут от станции Павшино до Ремесленной улицы.

Строительство в границах старого поселка продолжалось. Так выросли два дома №23 и 26 по Центральному проезду, а в 1958 году трехэтажное здание по ул. Ремесленной, ныне дом №8, здесь действовал также принцип самостроя. Среди участников строительства – сотрудники Красногорского отделения «Мособлэлектро». Его мастерские и гаражи располагались по адресу: ул. Парковая, д. 14. В начале 80-х оно переехало в новое здание у городского кладбища – Коммунальный квартал, д. 1. Ныне это место занимает «Красногорский ремстрой». За жилье работал и Петр Семенович Шабуров, фронтовик, шофер и мастер по электрооборудованию.
«Дом, в котором мы поселились, – рассказывает его жена Евгения Ивановна, – был построен силами сотрудников «Мособлэлектро», вернее, два его этажа. Третий достраивал завод». К слову сказать, Евгения Ивановна, ее дети, три внука и два правнука до сих пор живут в той квартире, которую получили в 1958 году. В доме №8 имелись канализация, водопровод, ванная. Правда, воду грели дровами в колонке. Как и все, сначала использовали керосинки, потом плиты на привозном газе. «Керосинка – опасное дело, – вспоминает Е.И.Шабурова. – Моя свекровь как-то стала заправлять керосинку неправильно. Не погасила огонь, просто сдвинула в сторону фитили и начала из канистры заливать керосин. Из-за того, что канистра была неполной, в ней собрался газ, который лившейся жидкостью вытолкнуло наружу, сразу произошел взрыв. Свекровь сильно обгорела».

Брусчатый поселок всегда представлял собой тихую зеленую окраину города. Тишина – одно из главных достоинств поселка даже в конце 80-х. «По вечерам я при открытых окнах читала дочке книгу, – рассказывает С. Юмаголова. – При встрече соседка, жившая через дорогу (ул. Народного ополчения – прим. автора), сказала, что тоже прослушала всю сказку»».

Цветники, клумбы – возле каждого дома. Дворы и площадки были любимым местом препровождения свободного времени как для детей, так и для взрослых. Соседство поселка с плотиной, построенной накануне войны, делало его еще более привлекательным, но в городе завидовали такому преимуществу.

«Жителей Брусков не любили, – вспоминает Светлана Борисовна Чертилова. – Наша семья ощутила это на себе, когда летом 1944 году приехала в Красногорск и поселилась на Брусчатом поселке. Мы жили на ул. Парковой, дом №12.»

Постепенно свободные территории странного поселка застраивались. Так, на месте бывшего двора поселка немецких специалистов в 1953 году появился детский сад. «На Брусчатом поселке был открыт новый детский сад Красногорского механического завода,– сообщал «Красногорский рабочий». – В уютных и хорошо оборудованных комнатах сейчас находятся 102 ребенка рабочих предприятия».

Количество детей в поселке с каждым годом увеличивалось. В 1950-1952 годах в Красногорском районе значительно выросла сеть начальных и семилетних школ и число 8, 9 и 10 классов. Для учащихся в 1953 году было отремонтировано здание, некогда приютившее антифашистскую школу. К слову сказать, этому дому повезло. Пожалуй, он единственный на поселке прошел реконструкцию. В 1985 году по решению ЦК КПСС и ЦК СЕПГ (Социалистической единой партии Германии) в отреставрированном здании был торжественно открыт Мемориальный музей немецких антифашистов, что стало примечательным для города и поселка событием. Так как в церемонии открытия должны были участвовать представители руководства ГДР и СССР, городские власти срочно провели работу по облагораживанию близлежащей территории и дороги, ведущей к музею. Все было обустроено по столичным меркам – дорожки, площадка для стоянки автобусов с иностранными туристами выложены красной плиткой. В вечернее и ночное время у здания и на площадке горели фонари-лампы. По случаю прибытия высокой иностранной делегации на всем протяжении Волоколамского шоссе от въезда в город у железнодорожного моста в районе остановки Павшино-2 до поворота на ул. Народного ополчения в одну ночь появился новый забор (его остатки еще видны в районе перекрестка у дома №9/2 в Губайлове, что за переходом у бывшего «Детского мира» – прим. автора), перестроена полуразвалившаяся будка путевого обходчика на железнодорожном переезде возле Госархива. Она стоит до сих пор. На повороте на ул. Народного ополчения поставили знак с названием музея на двух языках.

Первые несколько лет Бруски являлись местом массового паломничества туристов из дружественной ГДР. Музею и его деятельности придавалось особое, идеологическое значение. Имелись даже проекты второй очереди. Предполагалось включить в музейный комплекс еще несколько домов, в том числе дома №14 и 16 по Народному ополчению и №12 по Парковой улице. Этим планам, как и другим, не суждено было реализоваться30. На рубеже 80-х и 90-х годов город, как и вся страна, входили в полосу судьбоносных перемен.

Однако вернемся немного назад, к изменениям в облике и жизни поселка начала 60-х. В 1960 году принят новый генеральный план развития города на ближайшие 20-25 лет, т.е. до 1980-1985 годов. Основными местами застройки стали кварталы: 37-39 (ул. Райцентр), 41-43 (ул. Циолковского, Кооперативная) и Чернево-131. Это совпало с началом так называемой «оттепели». В советском обществе произошли значительные перемены, в том числе в административно-территориальном вопросе. Красногорск включен в лесозащитный пояс г. Москвы. И уже в 1962 году согласно решению Красногорского районного Совета депутатов трудящихся лесопаркового пояса г. Москвы от 10 октября ул. Линейная де юре перестала быть границей города. В состав городской территории на северо-западном направлении вдоль Волоколамского шоссе вошли селение Чернево и военный госпиталь №11432. Начавшаяся «оттепель» позволила по достоинству оценить значение Победы советского народа в Великой Отечественной войне. В это время празднование Победы впервые после 20-летнего молчания стало по-настоящему народным и официальным праздником, а многие атрибуты войны и победы – главными темами дня. Всеобщий подъем и желание увековечить подвиг народа нашли отражение в начинании рабочих КМЗ. Они выдвинули идею присвоить улицам города имена героев-красногорцев. Их инициативу поддержало руководство города, и в апреле 1965 года решением исполкома горсовета ул. Линейная была переименована в ул. Народного ополчения.

Традиция увековечивания памяти героев-земляков продолжается и сегодня. На домах Брусчатого поселка, где жили заслуженные люди, оставившие свои имена в истории города и района, установлены памятные таблички. На доме №2 по ул. Кирова имеется доска с указанием о том, что здесь жил Герой Социалистического Труда Николай Иванович Дьяков.

В начале 60-х здания и дома, построенные на черневском поле (территория до высоковольтной линии – прим. автора) так называемого квартала №4447-4449, были включены в состав хозяйства ЖКО Брусчатого поселка. Образовавшийся проезд получил название улица Кирова, а домам без номеров или со старой привязкой к ул. Линейной присвоены новые номера. Так, жилые дома №4а, 2а, 1а, 8а и дом, в котором размещались аптека и почта (№3а), а также детский сад и ясли по ул. Линейной стали домами №5, 7, 9, 11, 13 и 19, 21 по ул. Кирова. Руководство исполкома горсовета обязало управдомами И.П. Туркина в течение месяца вывесить соответствующие указатели. Жителям пришлось посетить паспортный стол для внесения новой записи о прописке, а информация о произведенных изменениях была доведена до руководства завода, райздравотдела, объединенной больницы, скорой помощи, узла связи, райвоенкомата и горкомхоза.

В разное время на поселке жили замечательные люди, уважаемые граждане. Один из них Иван Иванович Белов – сотрудник заводской АТС, прошедший большой путь от рабочего до сменного мастера. Ему за успехи в труде осенью 1966 года было присвоено звание ударника коммунистического труда34. Жил на Брусках один из двенадцати красногорцев Героев Советского Союза – Виктор Александрович Бударагин, участник финской и Великой Отечественной войн. На счету экипажа его бомбардировщика-торпедоносца 9 потопленных судов и два транспорта. Звание Героя Советского Союза он удостоен 19 августа 1944 года «за большой вклад в победу над врагом (268 боевых вылетов)». Звание давало право на различные социальные льготы. На этом основании летом 1979 года В.А.Бударагин напомнил начальнику ЖКО И.Е.Ковалеву  о том, что ему необходимо произвести перерасчет квартплаты. Подобное заявление, но уже в 90-х годах подал в ЖЭУ Брусчатого поселка участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС старший лейтенант А.Н.Грищенко.

Эти вопросы были актуальны как для жителей, так и для ЖКО завода. До 1970 года коммунальные платежи тем жителям поселка, кто работал на заводе, не менялись. Еще в первом полугодии 1941 года на основании решения исполкома от 11 февраля «О ставке квартирной платы» она составляла 40 коп. в месяц за квадратный метр жилой площади. Избытки сверх девяти метров на человека оплачивались в тройном размере. Кустари и ремесленники платили по 66 коп., а использующие наемный труд – по 1 руб. 33 коп. Для рабочих и служащих и приравненных к ним категориям с заработком менее 145 руб. в месяц размер квартплаты был ниже 40 коп. Орденоносцам предоставлялись льготы. Однако с течением времени принцип деления населения Брусков по профпринадлежности изменился. Дети рабочих завода устраивались в других местах. Приезжие также не всегда связывали свою судьбу с КМЗ. И в начале 1970 года принимается решение о том, что жители, утратившие связь с заводом, должны будут оплачивать коммунальные услуги по отличной от себестоимости цене37. Подобная ситуация прогнозировалась еще в 1940 году и зафиксирована в решении исполкома Московского городского Совета депутатов трудящихся.

Состав населения все время менялся, но атмосфера поселка, одинаковые бытовые условия нивелировали многие различия. «Жили дружно,– продолжает Е.И. Шабурова, жительница дома №8 по Ремесленной улице, – у каждого дома цветы. В квартирах многолюдно, но как-то все ладили. Праздники отмечали обязательно вместе. И двор всегда был полон детей». «Помню, в 1939 году стояла жара,– вспоминает Мария Осиповна Генералова, одна из старейших жительниц поселка, в коммуналку вселилась в 1938 году. – Из-за жары и клопов мы спали на улице. И ничего, все было нормально».

Благоприятное расположение и экология района способствовали возникновению здесь традиционного для послевоенного времени хобби – голубеводству. До сих пор существуют несколько голубятен, хозяева которых также преданы этому делу, как и несколько десятилетий назад. Благодаря им, мы и сегодня можем наблюдать стаи сизых и почтарей в небе над поселком.

Близость леса приводила к невольному общению жителей с дикими животными. Еще в середине 70-х годов во время прогулки по лесу или катания на лыжах можно было встретить лосей и косуль. «Лоси и раньше заходили на окраину города, а вот косуль не видели,– так писала газета «Авангард» » в 1972 году. – Они появились на ул. Кирова на Брусчатом поселке. 11 косуль – целое стадо. Зевак собралось много. Пытались кормить, но животные ближе 5-6 м не подходили».

Селили на Брусках в 70-90-х годах, как правило, тех, кто прибыл на завод. Здесь они получали комнаты. Однако многие, даже проработав десятки лет и обзаведясь семьями, так и «зависли» в коммуналках.
Сегодня район Брусков можно условно разделить на две территории. В кирпичных домах по ул. Народного ополчения и Кирова остались, в основном, пенсионеры и ветераны, красногорцы в первом и втором поколениях. Представители среднего возраста, а это, как правило, приезжие, оседают в старом поселке, в коммуналках коттеджей. Чтобы попасть в гости в какую-либо квартиру, нужно звонить согласно указателю – один, два, а то и четыре раза.

Организация работы коммунального хозяйства на Брусчатом поселке находилась в ведении КМЗ. Обустройством дворов занимался 25-й цех. Сметы на культурно-массовую работу являлись прерогативой домовых комитетов и детских комиссий. Так, в 1977 году примерный денежный фонд домоуправления №3, который складывался из ежемесячных отчислений в размере 1-2% от начисленной квартплаты, составлял по ЖКО 354 руб. и по цеху №25 460 руб. В соответствии с этим цех планировал произвести детских столов – 2 шт., теннисных столов – 3 шт., ступенчатых лесенок – 3 шт., заборчиков – 2 шт., детских диванчиков – 5 шт., песочниц – 2 шт., детских горок – 1 шт. Предусматривались также покраска детских площадок и ремонт 60 скамеек.

В сферу деятельности ЖКО и его сотрудников входило решение многочисленных вопросов. В том числе оформление договоров сдачи квартир в поднаем, как правило, с вещами. Это допускалось в случае, когда сам квартиросъемщик временно оставлял квартиру в связи с длительной отлучкой по различным причинам – командировки, служба в армии, турпоездки. Однако жилец, покидающий на время свое жилище, мог просто передать квартиру и имущество на время своего отсутствия под наблюдение домоуправлению. Владельцу квадратных метров и добра выдавалось «Охранное свидетельство (бронь)». Сотрудники ЖКО участвовали в выполнении решений суда о разделе жилплощади. Они принимали и оформляли различные справки: с места работы или для предоставления в различные инстанции. Большая часть делопроизводства была связана с перерасчетами коммунальных платежей по поводу закрытия, открытия или раздела лицевых счетов, с просьбами учесть соответствующие законные основания для снижения квартплаты, подключения к общей телевизионной антенне или об отключении радиоточки в квартире. Жильцы в стремлении сократить расходы в начале 90-х годов в массовом порядке начали отказываться от услуг проводного радио. Домоуправление было завалено справками Красногорского радиоузла, в которых сообщалось, что жилец отключен от радиоточки и просит прекратить взимать с него плату по этой статье.

Одной из основных, можно сказать, знаковых фигур в ЖКО всегда был и остается дворник. В этом качестве согласно советскому законодательству могли работать лица, достигшие 18 лет, прошедшие медицинское освидетельствование и инструктаж, которые кстати проводились с дворниками ежеквартально. Инструкции по технике безопасности для сотрудников коммунальных служб: дворников, стекольщиков, маляров и других – утверждал главный инженер КМЗ (один из них О.М.Устинов – прим. автора) и согласовывал с начальниками цехов и ЖКО. Круг обязанностей дворников был достаточно широк: от уборки улиц зимой и летом до очистки урн в течение всего дня. «Не допускать, чтобы в неуказанных местах вываливались помои и выбрасывались сухие отбросы, – говорилось в должностной инструкции. – Следить за поддержанием чистоты и порядка на лестничных клетках, а также в местах общего пользования …» и др.

В 70-80-х годах для сбора бытового мусора в определенное время приезжала специальная машина. Она вставала под эстакаду, на которую поднимались жители, выносящие мусор в ведрах, и спокойно вытряхивали бытовые отходы в кузов машины. Если кто-то не успевал это сделать, то приходилось ждать следующего дня. Но были случаи, когда опоздавший оставлял мусор возле эстакады. Это нарушение очень строго пресекало домоуправление. «Однажды, – рассказывает бывший начальник участка В.Н.Обухова, – мы увидели пакет с мусором, оставленным таким опоздавшим. Как его найти? Решили открыть пакет. В нем и нашли квитанции с указанием фамилии и адреса. Я выяснила, кто это, и даже позвонила на работу. Нарушителем оказалась женщина, сотрудница заводского ЦКБ. Потом она очень извинялась».

Шла также постоянная борьба со злостными неплательщиками. «Если надо, мы ходили по квартирам, – говорит Р.В.Гаранина,   бывший начальник одного из жилищных участков в 1973-1980 годах.– Нам помогали старшие по подъезду и дому, товарищеские суды».

До начала 90-х Брусчатый поселок считался заводским. КМЗ поддерживал всю его инфраструктуру. Решение коммунальных проблем жителей возлагалось на начальника ЖКО. Эту должность в период 1967-1990 годов занимали Г.К. Бубенков, И.Е. Ковалев и В.А.Зайцев. Трудовая деятельность последнего в этом качестве началась еще в начале 80-х. Завод №369, а позднее КМЗ являлся одним из главных градообразующих предприятий. По всему городу располагались учреждения и организации, относящиеся к нему. Однако кризисные явления 90-х привели к тому, что большая их часть перешла под управление городских властей. В.А.Зайцев продолжил свою деятельность в качестве хозяина Брусчатого поселка, а позже возглавил муниципальное предприятие «Дирекция эксплуатации зданий». Одним из главных своих достижений он считает «вытаскивание» домоуправлений из подвалов. Заслуги Зайцева оценили его сотрудники. В «ДЭЗ» с гордостью говорят, что на ул.Кирова есть дорожка им.Зайцева. «Мой отец,– сказал в интервью газете «Красногорские вести» Владимир Алексеевич,– учил: уважай людей, где бы ни пришлось работать, и делай всегда хорошо свое дело. До меня здесь столько не работали. Это неблагодарная сфера деятельности. Даже красивый забор обратит на себя внимание, а «нутрянка» дома не видна»39. Эти слова отражают существо проблем коммунального хозяйства: трудности в обеспечении нормальных условий для жителей и недостаток рабочих кадров. Среди персонала «ДЭЗ» в 2001 году 47% составляли пенсионеры и 70% женщины. Легендой стала бухгалтер Е.И.Самсонова,   её любили все. Она проработала на одном месте более сорока лет.

До 1990 года на Брусках было несколько начальников жилищных участков, по-простому управдомов. После жилучастки объединили. Общее хозяйство Брусчатого поселка составило около 90 домов. Начальником участка с 1985 по 1995 год работала В.Н.Обухова.

«Меня сосватала в домоуправление тогдашняя начальница – Е.А.Обакумова,– рассказывает Валентина Николаевна,– лично представляла Зайцеву. С ее легкой руки я проработала на Брусках 10 лет… В трудные времена 90-х из-за аварийного состояния, после пожара был снесен дом №8 по Центральному проезду. Не хватало стройматериалов, даже элементарных гвоздей. Для мелкого ремонта рабочие вытаскивали гвозди из досок сломанного дома и использовали их»40. Ее преемник Елена Николаевна Вахрина, начальник участка с 1995 по 2005 год, продолжает: «Трудное это было время. Развал. Деньги на капитальный ремонт не выделялись. Приходилось латать дыры. Жильцам поясняли, что нет финансовой возможности. С помоек набирали материал. Когда меня спрашивали, где работаю и я отвечала на Брусках, то все восклицали «Ого!», удивляясь, что он еще существует.».

В 1998 году домоуправление Брусчатого поселка поменяло свою прописку и переехало из дома №25, освободив помещение для жильцов, в классический коттедж, дом №10, где и находится до сих пор.
Новая жизнь постучала в окна жителей поселка в начале ХХI века. Развитие города, массовое возведение современного жилья, удорожание земли заставили обратить внимание на удобную территорию. Местность вокруг Брусчатого стала быстро видоизменяться. В 1996 году часть домов по ул. Ремесленной, в непосредственной близости от перекрестка Волоколамского шоссе и ул.Народного ополчения, были снесены. Их место заняли многоэтажные дома, продолжившие нумерацию по ул.Ленина. Также сносятся несколько домов по Центральному проезду. Один из них №8. История последних нескольких лет его существования уникальна. В 1989 году после пожара и последствий его тушения из него пришлось выселить жильцов. Предполагалось провести капитальный ремонт в 1990 году, но перемены не дали возможность осуществить эти планы. Дом стоял в течение нескольких лет пустой, в нем складировали бытовой мусор жильцы соседних домов, жили бомжи. По-том его все-таки сломали. Выселенные на время предполагаемой реконструкции жильцы еще некоторое время числились как прописанные в доме даже после его сноса.

В 2000 году началось строительство комплекса малоэтажных домов на границе ул.Парковой и самого парка, в начале знаменитой «Козловки», который известен сегодня как поселок «Лесная сказка». На церемонии закладки памятного камня присутствовали руководители города и района. Тогда, на фоне общей разрухи и запустения, внимание к элитному комплексу выглядело диссонансом. Расширение площади под нужды этой новой стройки потребовало освобождения территории, занятой некоторыми старыми строениями. Так, в 2003 году канул в Лету продовольственный магазин №15. Прежний его владелец потом открыл торговую точку возле остановки «Химчистка».

Разворачивающееся строительство в районе ул.Лесной подступило вплотную к Брусчатому поселку в начале 2005 года. В 2006 году начался снос первых домов по Центральному проезду: №1 и 2. Многоквартирные «небоскребы» прописались по тем же адресам. В 2008 году несколько домов в конце ул.Народного ополчения (№20, 21, 22 и 26), пустовавшие несколько лет и не раз горевшие, начали готовить к сносу и отключили от всех городских коммуникаций. Еще раньше были снесены дома на Ремесленной улице при строительстве в 1996-2005 годах современных многоэтажных зданий, которые получили прописку уже по другой улице – Ленина. Это дома №31 и 35. Часть территории заняли также торговый центр «Два капитана» и здание Сбербанка. Вместе с тем состояние практически всех домов поселка требует особого внимания, а поддержание условий для нормальной жизни – все возрастающих вложений. Еще в 2004 году основной проблемой считалась теплоизоляция домов и старые коммуникации, поэтому часто случались аварии: прорыв трубы, протечка крыши др. Только теплоизоляция потребовала бы в 2004 году около 1,5 млн. рублей. «Вкладывать такие деньги в дома, которые уже ничем не спасешь, – говорит В.А.Зайцев, – но в которых необходимо поддерживать возможность для проживания, все равно, что выбрасывать их на ветер.».

По данным ООО «ДЭЗ» на декабрь 2007 года было зарегистрировано только по ул.Народного ополчения в домах №23-38 – 557 человек и по ул.Кирова в домах №19, 21 – 320. В рейтинге самых населенных оказались дома №36 по ул.Народного ополчения (66 чел.), №35 (55 чел.), №33 и 37 (45 и 44 чел.). На 1 февраля 2009 года по обе стороны ул.Народного ополчения проживало чуть более 2,5 тыс. человек. Состояние жилья на Брусчатом поселке находилось постоянно в поле зрения депутатов. В апреле 2008 года произошло важное событие – Совет депутатов Красногорского района утвердил муниципальную адресную программу развития застройки территории микрорайона №10 – Брусчатого поселка.

Она предполагала прежде всего механизм переселения жителей Брусков, создание условий для развития жилищно-коммунального сектора застроенной территории и пр. Однако этот механизм до сих пор не запущен, история поселка и его жителей как бы замерла в ожидании.

Брусчатый поселок или просто Бруски является сегодня своеобразным музеем, где за-консервированы не только архитектурные формы и принципы градостроения 30-х годов, но и условия жизни, быта и во многом людские нравы. Некогда городская окраина, район сохранил свою самобытность и уникальность, несмотря на грандиозные перемены, произошедшие вокруг в течение последних 15 лет. Он воспринимается как иллюстрация социализма и страны под названием СССР и сегодня является видимой границей эпох, прошлого и настоящего нашего города. Волны перемен прокатились мимо, практически не оставив здесь никаких следов. В границах старого города сохранилось совсем немного подобных мест.

В.А.Всеволодов

Красногорье №14