El_Joker
Шаман-краевед
Сообщений: 1088
11.08.2010 10:01
|
Re: Люди!!! ну так это ж не русские гадят там, где живут и жгут леса. Это не русские строят свои дороги. Это ж не русские застраивают все бетонными муравейниками без всякой инфраструктуры. Это не русские погрязли в коррупции на всех уровнях. Это ж не русские разворовывают свое же добро.
Это все инопланетяне.. Ну или по старой русской традиции-евреи...
И от классика:
Еще Ключевский считал избыток земли бедой русского народа. Возможность в любой момент бросить один участок пашни и перейти на другой не способствовала ни развитию сельскохозяйственных технологий, ни воспитанию бережного отношения к родной природе. В конечном счете, эта же причина тормозила развитие правосознания. От всякого притеснения можно было (во всяком случае, теоретически) избавиться экстенсивным способом – то есть попросту сбежать вместе с семьей и пожитками. Мифы о бегстве на Дон либо в «леса» окрыляли многие поколения крепостных. Не говоря уж о средневековой Руси, когда миграции в поисках лучшей доли были довольно обычным явлением. Пока русские практиковали легкий способ решения проблем, европейские крестьяне волею обстоятельств вынуждены были осваивать самый трудный. Земля в миниатюрной и густонаселенной Европе была поделена очень давно. Потеря земли, сгон с земли означали бродяжничество и голод. Крестьянину приходилось издавна оттачивать навыки борьбы за свой клочок пашни, за свое право собственника. Отсюда и более отчетливое представление о личности. В Европе личность имела вполне материальные параметры, связанные с местом и размером земельного участка, и конкретную функцию – быть субъектом права собственника. На Руси, где земля не имела такой ценности, в понятии личности не нуждались. В Европе земля была исчислена, и исчислялась она посредством собственников. Собственник (человек/земля) становился единицей пространства. А когда мир состоит из конкретных людей, он превращается в общество. На просторах Руси не было нужды конкретизировать человека, так как не конкретизировалась земля. Аморфное, бескрайнее, неисчислимое пространство породило аморфную же человекомассу, осознающую одно-единственное право – право на бегство. Таким образом приходится признать, что без представления о ценности земли (а значит, без изначальной нехватки земельных ресурсов) невозможно формирование общества европейского типа. И, хотя реальность изменилась, русский человек по-прежнему живет внутри мифа о бесконечности родной земли. И по-прежнему не осознает ее ценности. Массовое сведение лесов под коттеджи этому отнюдь не противоречит. Оно как раз свидетельствует, что истинной ценности земли у нас не знают. Застройка территории воспринимается как черпание из вечного и бесконечного источника. Видя линию коттеджей, перегородивших знакомый пляж озера, на котором купался с детства, наш соплеменник не чувствует себя ограбленным. Почему? Потому что эта конкретная земля в той же степени не принадлежит ему, в какой ему принадлежит вся русская земля вообще - бесконечное число других пляжей, берегов и лесов. Он чувствует лишь легкую досаду («ах, место уже заняли») и привычно соображает, что теперь придется искать новый незанятый участок. Доисторическое «право первого захвата» признается всеми, поэтому сами застройщики доверяют ему больше, чем юридической легитимации владения (не случайно по-прежнему в моде самозахват и самострой). «Я имею право владеть здесь домом, потому что я пришел сюда первый»: это право естественно для ситуации, когда земельные ресурсы бесконечны. «Ну что такого, если в одном-единственном месте придвинуть дом поближе к озеру, - с искренней наивностью отвечает застройщик на ваш вопрос. – Пусть они к другому спуску купаться ходят. Полно же места». Земли так много (точнее, нам кажется, что много), что на каких-то совсем глубинных уровнях подсознания мы даже не умеем воспринимать ее как конкретную, «эту землю». Каждое озеро для нас – это озера вообще. Каждый кусочек леса – это наши бескрайние «леса». Именно поэтому иные господа искренне удивляются, когда оставленная год назад на данном конкретном озере помойка через год обнаруживается точно там же! Народ, оставляющий после себя бутылки и обертки, – любимый аргумент сторонников приватизации земли. Хочу сказать, что подобное отношение к земле также проистекает из подсознательной уверенности в ее бесконечности. Не случайно говорится: «Гадят так, словно больше никогда сюда не вернутся». На самом деле так оно и есть! Видимо, в глубине души русский человек по-прежнему видит себя кочующим по бесконечным лесным пространствам, где озер столь много, что нет никаких шансов оказаться дважды на одном и том же. Отсюда – удивительное представление о самоочищении природы. Бросив на землю консервную банку, мы уверены, что больше ее не увидим (то есть пойдем кочевать дальше). Родная земля видится нам не совокупностью конкретных фрагментов, а единой перетекающей субстанцией, в которой, как капля в море, растворится любой человеческий мусор. (А в том, что кочевник землю не бережет, можно убедиться после знакомства с бытом степных культур. Например, вся монгольская степь усеяна останками павших животных. Их не принято зарывать. В том, что Монголия не выглядит одной большой помойкой, виновна лишь крайняя бедность кочевников, по причине каковой в их быту отсутствует одноразовая упаковка). Итак, русский человек по старой мифологической памяти мнит себя хозяином бескрайних лесов, полей и рек, а равно не оспаривает этого права у других. Если бы я был богат, я бы сам поставил дом на берегу; ничего удивительного, что это сделал кто-то другой. Отсюда – насмешливо-непонимающая реакция на последние инициативы Росприроднадзора. Ощущение величины принадлежащего нам богатства делает нас равнодушными не только к застройке лесов, но к ущемлению гражданских прав вообще. Звучит необычно, но это так: пенсионера будет трудно заставить выйти на митинг, покуда у него есть возможность в любой момент реализовать право пользоваться лесом. И здесь он, не ведая почему, прав: свободно пользоваться лесом - великая роскошь, за которую европейцам приходится платить большие деньги. Там, где земля приватизирована, а для лесных прогулок оставлены локальные заповедники, пикник на природе служит лучшей маркировкой богатства, чем обладание DVD-плэйером. Обладая богатством в виде всех российских лесов сразу, трудно воспылать ненавистью к властям настолько, чтобы пойти брать штурмом Кремль. Чувство мегасобственности живет в крови даже тех из нас, кто никогда не пользуется лесами и вообще редко покидает квартиру. Одного ощущения того, что мы в любой момент можем воспользоваться «простором», что мы его имеем, достаточно, чтобы сделать нас граждански пассивными. По сути, эта та же потенциальная возможность бегства «в леса». Потенция великого пространства делает мелкими любые проблемы, возникающие в такой локальной его точке, как город. Сопоставление масштабов губит нас. Стоит ли утомлять мозг такой сиюминутной вещью, как политика, когда есть гигантские просторы, на которые юрисдикция этой «политики» (президента, ментов, чиновников, наглых буржуев и проч.) не распространяется? «Надо жить километрами, а не квадратными метрами». Давно живя в сиюминутном и локальном, русский человек по-прежнему имеет в виду вечное и бесконечное – и поэтому считает ниже своего достоинства концентрироваться на конкретных проблемах. Бытующая среди публики добродетель аполитичности (насмешливое отношение к серьезной заинтересованностью политикой, к участию в протестных акциях и т.п.), часто акцентируется фразой «я далек от всего этого». Казалось бы, это всего лишь использование в переносном смысле слова «далек». На самом деле это метафора возможности физически дистанцироваться от такого «грязного дела», как политика. Отстраниться, быть «в стороне» от проблемы может только тот, кто располагает пространством для маневра и свободой передвижения. И, хотя городской житель себя этого давно лишил, в глубине его подсознания по-прежнему живет возможность исхода в некие «внутренние леса».
http://www.globalrus.ru/satire/778955/
---------------- Забанен после 99-ого предупреждения, за игнорирование правил форума
Shell
|